Помещение больницы не представляется удобным...
Глазовская медицина в середине XIX века
Более двух столетий назад, в 1811 году, в Глазове была учреждена первая больница. Такие же маленькие лечебные учреждения (рассчитанные всего на 10-30 коек) возникли тогда почти во всех уездных городах Вятской губернии.
Кроме того, в губернском городе Вятке имелась большая больница, где могли одновременно лечиться 60 человек. Еще раньше на крупных заводах, таких как Ижевский и Воткинский, появились свои госпитали, призванные оберегать жизнь и здоровье рабочих, выпускавших железо, сталь, оружие и якоря для армии и флота.
И один в поле воин
Как и в начале XIX века, так и в 1850-е годы, в Глазовском уезде, как и по всей губернии, существовала одна большая проблема – в больницах остро не хватало подготовленных специалистов – лекарей и фельдшеров. Врачей можно было найти только в отдельных городах и на заводах.
В 1853 году по всей Вятской губернии, где численность населения в то время превышала два миллиона человек, работали всего лишь три старших и три младших лекаря. Лечить больных им помогали 55 фельдшеров.
Чудесный доктор (Пирогов).
Спустя десяток лет, в 1858 году, в Вятской губернии насчитывалось уже 34 врача. Из них на службе состояло 32 человека. В Вятке трудилось семь врачей, а во всех 11-ти уездных городах – 16. Кроме того, два доктора были «вольнопрактикующими», т.е. занимались частной практикой. Кроме того, по всей губернии имелось тогда семь ветеринаров, пять провизоров, 21 «лекарский ученик», 35 фельдшеров и 11 повивальных бабок (иначе говоря – акушерок).
В 1860-е годы во всем обширном Глазовском уезде, чье население насчитывало 230 тысяч человек, работало лишь 7 фельдшеров. Как писал губернский медицинский инспектор, «помощь последних, не могла быть своевременной уже потому, что в участок фельдшерский входит до шести волостей с населением до 30 000 душ, а район его простирается на несколько сот верст».
Нелегкая доля уездного лекаря
На должность уездного врача, как правило, принимали выпускников Петербургской и Московской медико-хирургических академий, а также медицинских факультетов Московского, Казанского и Виленского университетов.
Уездные больницы того времени были вынуждены существовать на небольшие деньги, взыскиваемые с больных за их лечение, не получали практически никаких ассигнований из казны. Поэтому провинциальный доктор, как правило, не мог похвастаться своим большим материальным достатком.
Круг обязанностей уездного врача был весьма широк и многообразен. Кроме работы в уездной больнице, он посещал военные и арестантские лазареты, стоявшие по Сибирскому тракту, и занимался судебной медициной, вскрывая тела покойников в интересах полицейского следствия. Кроме того, уездный врач иногда совмещал свою работу с должностью ветеринара, следя за здоровьем не только людей, но и скота.
Загруженные до предела бесконечными разъездами по губернии и утомительной работой, зачастую нелегкой ифизически, и морально, многие доктора просто не выдерживали. Они начинали относиться к своим непосредственным обязанностям весьма небрежно и с прохладцей, «спустя рукава». А кое-кто начинал пить «горькую», порой скатываясь в запой.
Уездные врачи Глазова
Но такая участь, к счастью, ожидала не всех врачей. Многие из них все же смогли оставить заметный след в жизни Вятского края, в медицинской науке и в краеведении. Так, по инициативе Сарапульского уездного врача Чудновского, выпускника Московской медико-хирургической академии, в Сарапуле в 1835 году была открыта своя публичная библиотека. Подавая пример, Христофор Иванович первым вносит вклад из личных книг и различных предметов для научного кабинета при библиотеке.
Проезжая по территории подведомственных ему уездов, лекарь Чудновский время от времени посещал и Глазов. В своей практике он часто видел крестьян-инородцев, страдавших от страшной болезни глаз – трахомы. Поэтому врач, впервые в истории Удмуртии, начинает изучать вопросы профилактики глазных заболеваний.
Кроме того, лекарь Чудновский в 1849 году готовит и публикует в журнале Министерства внутренних дел свою статью «Медико-топографическое описание Сарапульского уезда Вятской губернии». В ней Христофор Иванович поведал ученой публике о природных условиях, экономике и численности населения уезда и поселков Ижевского и Воткинского заводов. А также подробно описал быт удмуртских крестьян, особо подчеркнув связь самобытного уклада их жизни с антисанитарным состоянием жилых домов и распространением в народе эпидемий и болезней.
По словам инспектора Вятской врачебной управы Пупарева, в 1849 году другой уездный глазовский врачХицунов и сарапульский лекарь Круликовский «сыскали доверенность в практических занятиях, особенно между чиновниками, каждый в своем месте служения; они вообще любознательны, занимаются собранием травника местных флор, но г. Хицунов берет перевес в усердии своем и благоустройству градской больницы...»
В 1856 году в Глазове за здоровье горожан отвечали уже уездный врач лекарь Людвиг Годыцкий-Цвирко и повивальная бабка Мария Дементьева. Известно, что Людвиг Адамович был потомственным дворянином и происходил из древнего польско-белорусского шляхетского рода. В 1859-м лекарь Годыцкий-Цвирко переходит на должность Елабужского уездного врача, 30 сентября 1863 года распоряжением министерства внутренних дел врач-дворянин был назначен «на должность ординатора при заведениях Вятского приказа общественного призрения» и впоследствии дослужился до звания полковника.
Василий Мешков. Зубоврачевание. 1891 г.
В больнице городской
За состояние больниц в уездных городах Вятской губернии того времени отвечал Приказ общественного призрения. В старину слово «призрение» означало опеку или заботу о ком-либо. Эти губернские учреждения появились в России еще при императрице Екатерине II в 1775 году исостояли из выборных заседателей под началом чиновника. Приказ управлял всеми госпиталями, приютами для больных и умалишённых, больницами, богадельнями и тюрьмами.
В 1849 году Вятский приказ общественного призрения так докладывал губернатору о положении дел в Глазове:
«Городская больница учреждена на 10 кроватей и помещается в частном доме у тамошнего купца Бородина на счет больничных сумм с платою по 100 руб. серебром в год... Содержание больных производится хозяйственным образом под непосредственным наблюдением градского головы, которым в течение года соблюдено в экономии до 500 руб. серебром...
В течении года призревалось 140 чел., из того числа выздоровело 98, померло 20 и осталось к 1850 г. 22 человека». В основном в глазовской больнице лечились мужчины, и только семеро из 140 пациентов были «женска полу».
В 1851 году больных в Глазове оказалось намного больше – 388. Из них «выздоровело 343, умерло 25, осталось к 1852 г. – 20». А в 1856-м здесь лечились «мужска полу –276, женска полу –10».
По словам инспектора Вятской врачебной управы Пупарева, в 1849-году городской больницей заведовал Глазовский уездный врач Хицунов. «Пользование больных найдено удовлетворительно, но, к сожалению, встречена некоторая небрежность к содержанию коек в госпитальном порядке. Аптеке ныне дана более благовидная наружность, и я только рекомендовал г. Хицунову дабы яды совершенно были отделены от прочих лекарств и хранились под замком и печатью врача...»
«Здесь только людейморят...»
В XIX веке практически все больницы Вятского Приказа общественного призрения были «тесны, бедно обставлены и переполнялись преимущественно лишь... бедными людьми». Здесь царили «холод, грязь, плохое питание, недостаток обслуживающего персонала, платность лечения». Поэтому лечебные учреждения, как правило, заполнялись лишь «арестантами и чинами военного ведомства». А крестьяне и горожане, даже заболев, прилагали неимоверные усилия, лишь бы не попасть в больничную палату, где людей только «морят» до смерти.
В 1851 году о состоянии городской больницы в Глазове писали весьма расплывчато: «помещение её не представляется удобным». По словам же других очевидцев, в палатах там «царила неимоверная грязь», а «при вскрытии постели проверяющий нашел гнездо тараканов, сор, моль...» После одной из проверок инспектор Вятской врачебной управы вынес такое неутешительное заключение: «Глазовская больница не уславливает в себе ничего требуемого законом от больницы гражданского ведомства...»
Поэтому, как следует из архивных документов, лечиться в уездные больницы Вятской губернии в среднем приходил лишь один человек из 50-ти. Для Глазовского уезда эта цифра была еще меньше – один из ста.
Знахари
Испытывая, порой оправданное, недоверие к казенной медицине и не имея средств на оплату лечения и весьма недешевых лекарств, крестьяне, захворав, предпочитали обращаться к деревенским знахарям и старушкам. Сельские «лекари», которых было куда больше, чем дипломированных врачей и фельдшеров, умели «заговаривать» болезни и «пользовали» страждущих молитвами и целебными травами.
У знахаря. Художник Н.М.Львов
Известно, что одна из знахарок лечила трехлетнюю девочкутем, что кипятила воду три раза, мешала ее кочергой и поила больную. От кашля целительница использовали заговоренную воду, а для лечения ноги – заговаривала масло.
По словам учителя глазовского уездного училища Владимира Шестакова,удмуртскийкрестьянин, будучи «по природе крепкого сложения, редко подвергается болезням, которые случаются от него же самого». Не зная лекарств, он «ничем не лечится, предоставляя себя природе. Иногда впрочем, прибегает к самым простым средствам, подобно русским крестьянам, но и в этом случае он более действует по внушению знахаря, который простыми средствами и заговорами вылечивает их. Но знакомство с знахарями, в которые поступают частию из шарлатанов, нередко ввергает их в продолжительные болезни и проводит в крайнее разорение...»
Горячка, злая корча, кровавый понос...
Как следует из статистических отчетов, в первой половине XIX века население Глазовского уезда все время страдало от различных болезней и эпидемий, таких как трахома (воспаление глаз), сифилис, тиф, скарлатина, оспа и лихорадка.
Множество детей умирали от ветряной и натуральной оспы, скарлатины, кори и дизентерии. Еще младенцев могли убить «кашель, понос, опухоль горла от сильного холодного ветра и чесотка от дурного присмотра за ними».
В 1858 году в Глазовском уезде частой причиной преждевременного ухода из жизни становились «нервная горячка», «кровавый понос» и «злая корча». Тогда считали, что «корчей» заболевают от «излишнего употребления кумышки, в которой находится яд, оттого вероятно, что она была гонима через нелуженые медные трубы». На самом же деле причиной «злой корчи» и мучительной смерти немалого числа захворавших был ядовитый гриб-спорынья, растущий на колосьях ржи.
По мнению глазовского учителя Шестакова, крестьяне-удмурты потому постоянно страдают от болезни глаз, что «не всегда вымывают хорошо глаза, также руки и ноги, отчего происходит нечистота в теле, а с нею и чесотка».
Причиной сифилиса служило «распутство в молодости. Так как эта болезнь прилипчивая, то ею нередко заражаются и здоровые, ходя в одну баню» с больными.
От тяжелой и трудной работы у надсадившихся мужчин то и дело случалась грыжа. А частые у крестьян горячка и лихорадка возникали «от задержания испарины в ногах, от мокроты онуч их, которые редко просушиваются, отчего ноги постоянно преют, а от простуды их происходит и самая болезнь...»
Такая печальная ситуация с «народным здравием» в Глазове сохранялась вплоть до 1867 года. Тогда, после введения земского самоуправления, в Вятской губернии и Глазовском уезде начинается коренная реорганизация медицинского дела. Но это уже другая и не менее интересная страница истории глазовского здравоохранения.
Автор: Г.А. Кочин, научный сотрудник музея отдела истории.
13.10.2021
Более двух столетий назад, в 1811 году, в Глазове была учреждена первая больница. Такие же маленькие лечебные учреждения (рассчитанные всего на 10-30 коек) возникли тогда почти во всех уездных городах Вятской губернии.
Кроме того, в губернском городе Вятке имелась большая больница, где могли одновременно лечиться 60 человек. Еще раньше на крупных заводах, таких как Ижевский и Воткинский, появились свои госпитали, призванные оберегать жизнь и здоровье рабочих, выпускавших железо, сталь, оружие и якоря для армии и флота.
И один в поле воин
Как и в начале XIX века, так и в 1850-е годы, в Глазовском уезде, как и по всей губернии, существовала одна большая проблема – в больницах остро не хватало подготовленных специалистов – лекарей и фельдшеров. Врачей можно было найти только в отдельных городах и на заводах.
В 1853 году по всей Вятской губернии, где численность населения в то время превышала два миллиона человек, работали всего лишь три старших и три младших лекаря. Лечить больных им помогали 55 фельдшеров.
Дело дошло до того, что с 1831 года уездный врач Христофор Чудновский (1803-1868), проживавший в Сарапуле, был вынужден заведовать больницами сразу в четырех уездах – Сарапульском, Елабужском, Малмыжском и Глазовском. В 1847-м уже другой лекарь – К.Ф. Куликовский – продолжал отвечать за медицинское дело во всех тех же четырех уездах. Следует напомнить, что на той территории тогда проживало более семисот тысяч мужчин и женщин. И на всех – всего один врач!
Чудесный доктор (Пирогов).Художники К. Кузнецов и В. Сидорук
Спустя десяток лет, в 1858 году, в Вятской губернии насчитывалось уже 34 врача. Из них на службе состояло 32 человека. В Вятке трудилось семь врачей, а во всех 11-ти уездных городах – 16. Кроме того, два доктора были «вольнопрактикующими», т.е. занимались частной практикой. Кроме того, по всей губернии имелось тогда семь ветеринаров, пять провизоров, 21 «лекарский ученик», 35 фельдшеров и 11 повивальных бабок (иначе говоря – акушерок).
В 1860-е годы во всем обширном Глазовском уезде, чье население насчитывало 230 тысяч человек, работало лишь 7 фельдшеров. Как писал губернский медицинский инспектор, «помощь последних, не могла быть своевременной уже потому, что в участок фельдшерский входит до шести волостей с населением до 30 000 душ, а район его простирается на несколько сот верст».
Нелегкая доля уездного лекаря
На должность уездного врача, как правило, принимали выпускников Петербургской и Московской медико-хирургических академий, а также медицинских факультетов Московского, Казанского и Виленского университетов.
Круг обязанностей уездного врача был весьма широк и многообразен. Кроме работы в уездной больнице, он посещал военные и арестантские лазареты, стоявшие по Сибирскому тракту, и занимался судебной медициной, вскрывая тела покойников в интересах полицейского следствия. Кроме того, уездный врач иногда совмещал свою работу с должностью ветеринара, следя за здоровьем не только людей, но и скота.
Загруженные до предела бесконечными разъездами по губернии и утомительной работой, зачастую нелегкой ифизически, и морально, многие доктора просто не выдерживали. Они начинали относиться к своим непосредственным обязанностям весьма небрежно и с прохладцей, «спустя рукава». А кое-кто начинал пить «горькую», порой скатываясь в запой.
Уездные врачи Глазова
Но такая участь, к счастью, ожидала не всех врачей. Многие из них все же смогли оставить заметный след в жизни Вятского края, в медицинской науке и в краеведении. Так, по инициативе Сарапульского уездного врача Чудновского, выпускника Московской медико-хирургической академии, в Сарапуле в 1835 году была открыта своя публичная библиотека. Подавая пример, Христофор Иванович первым вносит вклад из личных книг и различных предметов для научного кабинета при библиотеке.
Проезжая по территории подведомственных ему уездов, лекарь Чудновский время от времени посещал и Глазов. В своей практике он часто видел крестьян-инородцев, страдавших от страшной болезни глаз – трахомы. Поэтому врач, впервые в истории Удмуртии, начинает изучать вопросы профилактики глазных заболеваний.
Кроме того, лекарь Чудновский в 1849 году готовит и публикует в журнале Министерства внутренних дел свою статью «Медико-топографическое описание Сарапульского уезда Вятской губернии». В ней Христофор Иванович поведал ученой публике о природных условиях, экономике и численности населения уезда и поселков Ижевского и Воткинского заводов. А также подробно описал быт удмуртских крестьян, особо подчеркнув связь самобытного уклада их жизни с антисанитарным состоянием жилых домов и распространением в народе эпидемий и болезней.
По словам инспектора Вятской врачебной управы Пупарева, в 1849 году другой уездный глазовский врачХицунов и сарапульский лекарь Круликовский «сыскали доверенность в практических занятиях, особенно между чиновниками, каждый в своем месте служения; они вообще любознательны, занимаются собранием травника местных флор, но г. Хицунов берет перевес в усердии своем и благоустройству градской больницы...»
В 1856 году в Глазове за здоровье горожан отвечали уже уездный врач лекарь Людвиг Годыцкий-Цвирко и повивальная бабка Мария Дементьева. Известно, что Людвиг Адамович был потомственным дворянином и происходил из древнего польско-белорусского шляхетского рода. В 1859-м лекарь Годыцкий-Цвирко переходит на должность Елабужского уездного врача, 30 сентября 1863 года распоряжением министерства внутренних дел врач-дворянин был назначен «на должность ординатора при заведениях Вятского приказа общественного призрения» и впоследствии дослужился до звания полковника.
После Людвига Годыцкого-Цвиркодолжность уездного врача в Глазове исправлял лекарь Александр Михайлович Куклин.
Василий Мешков. Зубоврачевание. 1891 г.В больнице городской
За состояние больниц в уездных городах Вятской губернии того времени отвечал Приказ общественного призрения. В старину слово «призрение» означало опеку или заботу о ком-либо. Эти губернские учреждения появились в России еще при императрице Екатерине II в 1775 году исостояли из выборных заседателей под началом чиновника. Приказ управлял всеми госпиталями, приютами для больных и умалишённых, больницами, богадельнями и тюрьмами.
В 1849 году Вятский приказ общественного призрения так докладывал губернатору о положении дел в Глазове:
«Городская больница учреждена на 10 кроватей и помещается в частном доме у тамошнего купца Бородина на счет больничных сумм с платою по 100 руб. серебром в год... Содержание больных производится хозяйственным образом под непосредственным наблюдением градского головы, которым в течение года соблюдено в экономии до 500 руб. серебром...
В течении года призревалось 140 чел., из того числа выздоровело 98, померло 20 и осталось к 1850 г. 22 человека». В основном в глазовской больнице лечились мужчины, и только семеро из 140 пациентов были «женска полу».
В 1851 году больных в Глазове оказалось намного больше – 388. Из них «выздоровело 343, умерло 25, осталось к 1852 г. – 20». А в 1856-м здесь лечились «мужска полу –276, женска полу –10».
По словам инспектора Вятской врачебной управы Пупарева, в 1849-году городской больницей заведовал Глазовский уездный врач Хицунов. «Пользование больных найдено удовлетворительно, но, к сожалению, встречена некоторая небрежность к содержанию коек в госпитальном порядке. Аптеке ныне дана более благовидная наружность, и я только рекомендовал г. Хицунову дабы яды совершенно были отделены от прочих лекарств и хранились под замком и печатью врача...»
«Здесь только людейморят...»
В XIX веке практически все больницы Вятского Приказа общественного призрения были «тесны, бедно обставлены и переполнялись преимущественно лишь... бедными людьми». Здесь царили «холод, грязь, плохое питание, недостаток обслуживающего персонала, платность лечения». Поэтому лечебные учреждения, как правило, заполнялись лишь «арестантами и чинами военного ведомства». А крестьяне и горожане, даже заболев, прилагали неимоверные усилия, лишь бы не попасть в больничную палату, где людей только «морят» до смерти.
В 1851 году о состоянии городской больницы в Глазове писали весьма расплывчато: «помещение её не представляется удобным». По словам же других очевидцев, в палатах там «царила неимоверная грязь», а «при вскрытии постели проверяющий нашел гнездо тараканов, сор, моль...» После одной из проверок инспектор Вятской врачебной управы вынес такое неутешительное заключение: «Глазовская больница не уславливает в себе ничего требуемого законом от больницы гражданского ведомства...»
Поэтому, как следует из архивных документов, лечиться в уездные больницы Вятской губернии в среднем приходил лишь один человек из 50-ти. Для Глазовского уезда эта цифра была еще меньше – один из ста.
Знахари
Испытывая, порой оправданное, недоверие к казенной медицине и не имея средств на оплату лечения и весьма недешевых лекарств, крестьяне, захворав, предпочитали обращаться к деревенским знахарям и старушкам. Сельские «лекари», которых было куда больше, чем дипломированных врачей и фельдшеров, умели «заговаривать» болезни и «пользовали» страждущих молитвами и целебными травами.
У знахаря. Художник Н.М.ЛьвовИзвестно, что одна из знахарок лечила трехлетнюю девочкутем, что кипятила воду три раза, мешала ее кочергой и поила больную. От кашля целительница использовали заговоренную воду, а для лечения ноги – заговаривала масло.
По словам учителя глазовского уездного училища Владимира Шестакова,удмуртскийкрестьянин, будучи «по природе крепкого сложения, редко подвергается болезням, которые случаются от него же самого». Не зная лекарств, он «ничем не лечится, предоставляя себя природе. Иногда впрочем, прибегает к самым простым средствам, подобно русским крестьянам, но и в этом случае он более действует по внушению знахаря, который простыми средствами и заговорами вылечивает их. Но знакомство с знахарями, в которые поступают частию из шарлатанов, нередко ввергает их в продолжительные болезни и проводит в крайнее разорение...»
Горячка, злая корча, кровавый понос...
Как следует из статистических отчетов, в первой половине XIX века население Глазовского уезда все время страдало от различных болезней и эпидемий, таких как трахома (воспаление глаз), сифилис, тиф, скарлатина, оспа и лихорадка.
Множество детей умирали от ветряной и натуральной оспы, скарлатины, кори и дизентерии. Еще младенцев могли убить «кашель, понос, опухоль горла от сильного холодного ветра и чесотка от дурного присмотра за ними».
В 1858 году в Глазовском уезде частой причиной преждевременного ухода из жизни становились «нервная горячка», «кровавый понос» и «злая корча». Тогда считали, что «корчей» заболевают от «излишнего употребления кумышки, в которой находится яд, оттого вероятно, что она была гонима через нелуженые медные трубы». На самом же деле причиной «злой корчи» и мучительной смерти немалого числа захворавших был ядовитый гриб-спорынья, растущий на колосьях ржи.
По мнению глазовского учителя Шестакова, крестьяне-удмурты потому постоянно страдают от болезни глаз, что «не всегда вымывают хорошо глаза, также руки и ноги, отчего происходит нечистота в теле, а с нею и чесотка».
Причиной сифилиса служило «распутство в молодости. Так как эта болезнь прилипчивая, то ею нередко заражаются и здоровые, ходя в одну баню» с больными.
От тяжелой и трудной работы у надсадившихся мужчин то и дело случалась грыжа. А частые у крестьян горячка и лихорадка возникали «от задержания испарины в ногах, от мокроты онуч их, которые редко просушиваются, отчего ноги постоянно преют, а от простуды их происходит и самая болезнь...»
Такая печальная ситуация с «народным здравием» в Глазове сохранялась вплоть до 1867 года. Тогда, после введения земского самоуправления, в Вятской губернии и Глазовском уезде начинается коренная реорганизация медицинского дела. Но это уже другая и не менее интересная страница истории глазовского здравоохранения.
Автор: Г.А. Кочин, научный сотрудник музея отдела истории.
13.10.2021
👁 1 711
