«Огонь адский. Всю ночь перевязывали…» (из записной книжки участника русско-японской войны 1904 – 1905 гг.)

27 января 1904 года внезапно, без объявления войны, японские корабли атаковали русскую эскадру, стоявшую у Порт-Артура (в Китае на Желтом море) и в нейтральном Корейском порту Чемульпо. Так началась русско-японская война.

Российская и Японская империи воевали за политический и экономический контроль над Маньчжурией и Кореей, за расширение сфер влияния и территориальные приобретения на Дальнем Востоке. Однако 23 августа 1905 года война закончилась подписанием позорного Портсмутского мира. Россия потерпела жестокое поражение и уступила территориальным притязаниям Японии (передача южной части острова Сахалин, права на аренду Порт-Артура, право рыболовства вдоль русских берегов в Японском, Охотском и Беринговом морях).

«Маленькая победоносная война», как надеялись в верхних эшелонах власти, сможет отвлечь народ от антиправительственных выступлений. Однако война не только продемонстрировала внешнеполитическую и военную несостоятельность власти, но и оказала глубокое воздействие на все стороны жизни российского общества. Она обнажила внутриполитические противоречия и социально-экономические проблемы, следствием которых стала первая русская революция 1905–1907 гг.

В длившейся полтора года войне переплелись блестящие страницы беспримерного подвига простых солдат и бездарность высшего командования. Россия потеряла свыше 50 тысяч человек убитыми, еще больше было раненых, физически и психологически надломленных людей, вдов и оставшихся без попечения родителей сирот.

Вятская губерния не осталась в стороне от военных событий. На войну было мобилизовано 36100 чел. нижних чинов, из них 4042 чел. значатся жителями Глазовского уезда. Корреспонденты вятских газет писали: «Дальний Восток стал для нас очень близким. Установилась связь между армией, нас защищающей, и нами, занятыми обычными делами». Многие воины, уроженцы губернии, отличились на полях сражений, мирные жители губернии и общественные организации участвовали в благотворительной деятельности (сбор пожертвований в пользу ратников, для Российского общества Красного Креста и на усиление армии и флота, призрение увечных воинов и попечительство над детьми-сиротами). Как писал один из современников, «число несчастных в нашем Отечестве, раненых, вдов, сирот, настоящая слишком тяжелая война на Дальнем Востоке увеличила настолько, что не найдется селения, где бы не требовалось оказать немедленную помощь несчастным». Откликнувшись на призыв епископа Вятского и Слободского Никона, жители епархии собрали денежных средств на сумму 26272, 77 руб. Кроме того, жители Глазовского уезда собрали около двух тыс. руб. на строительство Озоно-Чепецкого детского приюта (с. Чепца Кезского р.), где воспитывались дети-сироты погибших и раненых на войне солдат. Приют расположился в живописной лесной даче, называемой в народе «Царская поляна», на участке «казенной земли в 5 десятин». Пытаясь заинтересовать уездное земство и неравнодушных меценатов, организатор приюта, председатель Глазовского уездного земского собрания Н.О. Брановский писал: «Местность <…> пригодна для устройства, если не курорта, то, по меньшей мере, санатория или дач для лиц, желающих <…> восстановить расстроенное здоровье; в особенности может способствовать излечению малокровия, так как в ручье «Сверчок», из которого составляется приютский пруд, содержится <…> железо».

Озоно-Чепецкий приют

Директором приюта в 1907–1908 годах являлся гласный уездного земского съезда Иван Васильевич Алфимов. Ему помогал врач В.А. Чемоданов. При приюте работала начальная школа с учительницами Е.П. Целоусовой, Н.М. Ескиной и М.Л. Пестовой (все – выпускницы Глазовской женской гимназии). Учебные занятия велись по орфографии, истории, географии, арифметике, Закону Божию. Преподавателем практического сельского хозяйства был назначен С.П. Худяков. Воспитанники также занимались гимнастикой, музыкой, учились черчению, живописи, кулинарному искусству, вели метеорологические наблюдения. Особые занятия (подвижные игры, лепка и рисование) были разработаны для детей дошкольного возраста.

Воспитанники Озоно-Чепецкого приюта занимаются гимнастикой

С той бесконечно далекой и почти нереальной войны прошло 115 лет. Многие её страницы освещены в общероссийской и региональной литературе. Кстати, авторский коллектив преподавателей Глазовского пединститута (И.В. Рубанова, Л.А. Волкова, М.А. Королев, С.Л. Логинов) в 2015 году стал «первопроходцем» в изучении и освещении данной темы на примере Вятской губернии и, конкретно, Глазовского уезда. Было издано учебно-методическое пособие «Вятская губерния в годы русско-японской войны (1904–1905 гг.)». В пособии представлены уникальные документы, освещающие героические и патриотические страницы истории войны. Например, в незамысловатых строках стихотворения ученицы Вятского епархиального женского училища З.Г. Ушаковой, мы чувствуем патриотический настрой молодежи:


Эффект живого присутствия передают письма ратников с полей войны. Они скупо жаловались на военный, неустроенный быт: «Уже год переносим голод и холод, все нужды, возимся с проклятым врагом». Мужественно и самоотверженно клялись: «На кровянистом поле мы проливаем свою кровь за Царя и Отечество, за всю Русь святую». Многие вятчане служили на флоте. Среди них – И.Н. Шутов из д. Чепаниха Сарапульского уезда, матрос-артиллерист знаменитого крейсера «Варяг», первым принявшего бой с японцами. За исключительную храбрость Шутов был награжден Георгиевским крестом.

	Крейсер «Варяг»
	Командор (матрос-артиллерист) крейсера И.Н. Шутов

В составе команды миноносца «Расторопный» участвовал в Цусимском бою С.В. Тоначев, уроженец с. Ершовка Осинского уезда Пермской губ. (современный Камбарский р.). Под командованием лейтенанта П.М. Плена эсминец доставил документы в китайский порт Чифу, где располагалось русское консульство. На обратном пути в Порт-Артур «Расторопный» был подорван и затоплен, «из воды торчала лишь фок-мачта с реей, будто крест над могилой миноносца», а команду отправили на канонерскую лодку «Маньчжур», интернированную в Шанхае.

Команда миноносца «Расторопный». С. Тоначев сидит в первом ряду первый слева. В центре – лейтенант П.М. Плен. 1904 г.

В пособии приведены также документы, свидетельствующие о подвиге медицинских работников губернии (121 специалиста: 7 врачей и 114 младшего персонала) в полевых условиях и тыловых госпиталях. Четыре санитарных отряда на Дальний Восток отправило Вятское местное управление РОКК. Один из них в составе 5 врачей, 15 сестер и 30 санитаров организовал и обслуживал лазарет на 450 коек в г. Сретенске Забайкальской области. Вятские госпитали также работали в Харбине, в Сухудяпу, близ Мукдена, был также создан медицинский отряд под названием «Вятский подвижной госпиталь». Вятские сестры милосердия служили в лазаретах и госпиталях, устроенных в Сретенске, Ляояне, Никольск-Уссурийском, на станциях Эхо и Мысовая. Среди многих сестер особо отличилась уроженка Воткинского завода, сестра милосердия Елизаветинской общины (г. Санкт-Петербург) Ю.А. Алленова, служившая в составе фронтового медицинского отряда в Харбине.

Сестра милосердия Ю.А. Алленова  сидит (слева направо) 6-я в первом ряду. Фотограф Ф. Подзоров. Харбин. 1904 – 1905 гг.

Глазовская мещанка А.М. Марамзина была сестрой милосердия при Сарапульском комитете РОКК и ухаживала за ранеными в глубоком тылу. За заслуги перед Отечеством и народом она была награждена бронзовой медалью «В память участия в деятельности Российского общества Красного Креста во время русско-японской войны». Архивные документы красноречиво свидетельствуют, что многие вятчане-участники боевых событий на Дальнем Востоке лечились от «болезни ревматизма ног, полученной на театре военных действий в русско-японской войне», «от чахотки, полученной при переходе реки близ Мукдена», «от огнестрельной раны», от раны «в шею навылет», от «нервичного помешательства», от «брюшной водянки», от общей слабости, «ранен не был, но помешался умом», «болезнь, несомненно, вызвана войной».

Одним из участников войны был владелец записной книжки «Календарь для врачей. 1905», хранящейся в фондах музея. Книжка небольшого размера. Обложка обтянута кожей черного цвета с изображением императорского герба России – двуглавого орла бело-золотистого цвета и чаши со змеями.

	Календарь для врачей. 1905 год.

В календаре отмечено 316 страниц, но сохранились не все, многие вырваны. В начале книжки помещены календари на 1905 год григорианского и юлианского (православного, католического и протестантского) летоисчисления с указанием нахождения солнца в знаках восточного гороскопа. Кроме европейского даны мусульманский, еврейский и армяно-григорианский календари. Из вспомогательных материалов интерес представляет информация о солнечных и лунных затмениях, о движениях планет, почтовые и телеграфные правила, указание неприсутственных (нерабочих) дней в 1905 году. С 177-й по 315-ю страницы календарь представляет собой краткую медицинскую энциклопедию. Здесь помещены: алфавитный список медицинских препаратов (на латыни), их цена, прием, форма и назначение, дозировка для взрослых и детей, таблица несовместимости различных лекарств, яды и лечение отравлений, способы лечения внезапных заболеваний и помощь «обмершим» (в обмороке). Как видим, информация календаря специфически врачебная. Можно предположить, что владельцу календарь помогал в осуществлении врачебной практики. Ежедневные записи (с января по май) автор вел карандашом.

К сожалению, никто не может сегодня сказать, кому календарь принадлежал. Очевидно, владелец имел отношение к российским городам Выборгу и Гельсингфорсу (современный Хельсинки). Именно эти города подчеркнуты в списке губернских и областных городов. Как понятно из названия, шел последний год войны с японцами. Наш безымянный Герой был врачом (диагнозы и рецепты написаны на латыни) в санитарном обозе или лазарете. Домой писал не часто, в основном посылал «депеши». Молодость автора записок, кажется, подтверждают такие строки: «Я лично мечтаю об Ольге, т.к. вижу её часто во сне. Славная!!!», «Просил Веру узнать и сообщить мне адрес Ольги. Решил ей написать, чтобы так или иначе кончить эту комедию. Чувствую, что отказаться от нее сил не хватит!». В то же время наш Герой писал письма еще какой-то Л.И., правда не отсылая, изорвал оба письма, радовался встрече с некоей Пухлявочкой (очевидно, сестра милосердия).    

В действующей армии Он с 18 января. Именно этим днем помечена первая запись: «Выехал из Матурани в Мукден за покупками», встретил там сослуживца Фитшермана, а 20 января вернулся обратно в Матурань, «Утром выехал квартирьером в Сатхайзу, куда за мной вернулись и остальные». Записи односложны, пока никакой тревоги по поводу прибытия на войну не чувствуется. Но вот 25 января, в день святой Татианы, начались боевые действия: «Первый день боя под Сандепу», затем – «2-й, 3-й, 4-й день боя». «5-й день … К вечеру при Казано отступили и заняли снова свои оборонительные позиции».

Эти короткие записи совершенно не эмоциональны, кажется, они не передают психологического состояния писавшего. Однако за краткими пометками: «Перешли в д. Сатхайзу Северную», «Утром ушли из Сатхайзы через Сыфонтай в д. Мурганзу», «Перешли с уральцами в дер. Яохуанзи. Холод собачий. Китайцы нахальные», угадывается душевный надлом молодого врача, понимавшего, что русские войска отступают, что война – это, прежде всего смерть. Его поездка в Ежаньтаньхенань для организации перевязочного пункта едва не завершилась под пулями («был здорово обстрелян ружейным»). Да и оставаться в Сатхайзе «в 3-х верстах от японцев» становилось опасно, пришлось «наутро удирать в Даваньганьпу». Здесь шли ожесточенные бои, было много раненых. Об этом автор снова кратко пишет: «Огонь адский. Всю ночь перевязывали в Сяваньганьпу – 350» (цифра, очевидно, обозначает количество раненых солдат). Из записи за 4 марта видно, что Он не один медицинский служащий. Отмечает: «Вл. Мих. с обозом ушел в Сатозу, а мы, т.е. Вс. Мих., Б.А. и я поехали в Шуаньго». Оттуда им снова пришлось уходить: «еле удрали от японского разъезда». И так весь март и апрель вместе с воинской частью санитарный обоз отступал под натиском неприятеля: «… ушли из Мукдена», «По приказанию Трепова ушли в Гунчжулин», «… из Гунчжулина в Харбин».

	Страница Календаря для врачей. 1905 год.

В Харбине наш Герой в эвакуационной комиссии ждал нового назначения в лазарет или санитарный поезд: «Числюсь первым кандидатом. Остается ждать извещения и ехать. Куда?». Пока ждал назначения, встретился с приятелями, загулял: «С Каташкой загнули в Европу (очевидно, трактир) и в результате в кармане остался 1 рубль!!», «Целый день трещит башка. Встряска была сделана здоровая!». Здесь же встретил другого товарища – Кулика, который сообщил нашему Герою, что в полку для него есть письма (значит, служил в небольшом соединении).

И вот 17 апреля получено назначение на санитарный поезд № 16 (не исключено, что это был поезд, сформированный в Вятской губернии!). В общей сложности, ему пришлось лечить 40 раненых бойцов, лежавших в вагонах № 3, 2, 4, 6, 16, 20). Все записи отныне представляют собой медицинскую книжку раненого. Здесь отмечены его имя, фамилия, армейский чин, место жительства и место службы. Особенности болезни и ран чаще отмечены на латыни: «contus cruris dextri»; «U. sclop. pectoris perpor.», «Hernia inguin dextra», лишь в некоторых случаях – на русском: «вывих левого голеностопного сустава», «судороги рук и ног»; «отрыжка тухлым, рвота»; «боль в области желудка».  Подводя итоги врачебной деятельности на войне, наш Герой отмечает цифру 40. Однако по подсчетам получается 53 человека. Очевидно, врач не посчитал умерших от ран и болезней, сведения о которых тоже занес в книжку, но затем зачеркнул косой линией. Вот так, благодаря записям безымянного владельца Календаря мы сумели восстановить имена более полусотни участников войны. Здесь представлена буквально вся Россия от Бессарабии до Забайкальской области. Среди них унтер-офицеры, ефрейторы, однако больше всего рядовых ратников. В поезде-госпитале лечились также наши земляки-вятчане: 1-го Сибирского стрелкового полка рядовой Андрей Мальцев из Нолинского уезда (умер от ран) и рядовой Зиновий Дерягин из Малмыжского уезда. Последним в списке больных и раненых санитарного поезда № 16 числится Н. Ленко, носильщик 37 дивизионного лазарета из Могилевской губ. (погиб).

Записи в книжке заканчиваются майскими событиями, далее до августа страницы вырваны и невозможно проследить судьбу Героя. Можно лишь предположить такую версию: Он вернулся живым и невредимым домой, служил в медицинском учреждении или в учебном заведении. Был знаком с одним из преподавателей Кронштадской школы военных инженеров и юнг И.Ф. Ившиным (в 1922 – 1928 гг. первый директор Глазовского педагогического техникума). Именно в его личных вещах оказался описанный выше Календарь и прибыл вместе с новым хозяином в г. Глазов. А в музей предметы были представлены внучкой И. Ившина Татьяной Евгеньевной Казаковой.

Вот так, благодаря записям Календаря, мы можем раскрыть несколько страниц русско-японской войны и отдать заслуженную дань памяти многим именитым героям и безымянным ратникам. Однако еще больше осталось нераскрытых тайн, запоздалых сожалений и удивительных откровений военной поры. Щемящие звуки вальса «На сопках Маньчжурии», героические слова песни о крейсере «Варяг» или незатейливые стихи ученицы Вятского епархиального женского училища З.Г. Ушаковой и сегодня трогают патриотические струны души. И любая новая информация о событиях тех лет помогает глубже почувствовать ценность каждой человеческой жизни вне зависимости от временных и территориальных рамок.
 
Использованные источники и литература
1. ЦГА УР. Ф. 139. Оп. 1. Д. 15. Годовые отчеты Глазовского уездного попечительства детских приютов и Озоно-Чепецкого приюта о работе за 1907 – 1908 гг.
2. Глазовский краеведческий музей. Фонд ГКМ. 5787–н/в
3. Музей истории и культуры г. Воткинска. Фотофонд 339–ВМИК
4. МУК «Музей истории и культуры Среднего Прикамья». Ф.–15. Коллекция фото и документов по истории русско-японской войны 1904–1905 гг. 
5. И. Н. Шутов // http://iz-article.narod.ru/znamenit.html
6. Вятская губерния в годы Русско-японской войны (1904 – 1905 гг.): Учебно-методическое пособие / Авт.-сост.: И.В. Рубанова, Л.А. Волкова, М.А. Королев, С.Л. Логинов. Глазов: ГГПИ, 2015.