Право на просвещение, любовь к ближнему и надежды на лучшее будущее

Исторически так сложилось, что дореволюционное российское общество было во многом патриархальным. Самыми главными ценностями - были ценности семейные, а женщины и дети подчинялись главе семьи – мужчине.

Однако в начале ХХ века женщины, имея доступ к высшему образованию и профессиональному труду, начали борьбу за политические права. В то время наиболее известной и крупной феминистической организацией России было «Русское Женское Взаимно-Благотворительное Общество», учреждённое в 1895 г. в Москве.

Записка именно этого женского объединения поступила в Глазовскую земскую управу весной 1905 г. В ней Женское Взаимно-Благотворительное Общество просило поддержать ходатайство об уравнении прав мужчин и женщин в земском и городском самоуправлении. Из Журналов уездного земского собрания мы узнаем, что записка вызвала бурные прения среди гласных Глазовского земства. Мнения народных избранников о правах женщин разделились. Большая часть депутатов во главе с Председателем собрания Наркисом Осиповичем Брановским были категорически против рассмотрения данного вопроса.

Они считали, что женщины и так обладают всеми необходимыми для них правами: правом на имущество, правом на образование и преподавание, «на крестьянских сходах крестьянки-домохозяйки пользуются даже правом голоса, а при выборах в Государственную Думу они в праве предоставлять свой имущественный ценз мужьям либо сыновьям». Истинное право женщины, по их мнению, быть матерью и воспитывать детей. Гласный крестьянин Алексей Димитриевич Карелин был убежден, что «если допустить женщин в земское собрание, тогда не оберешься слез и истерик, для прекращения которых будет необходимо постоянное присутствие врача».

К тому же председатель Н.О. Брановский напомнил собравшимся, что нет никаких оснований принимать эту записку и обсуждать её, так как местные глазовские женщины не требуют уравнения прав, поэтому «пока должны господствовать: право на просвещение, любовь к ближнему, уважение к закону и надежды на лучшее будущее».

Приверженцы другой позиции были не против предоставления женщинам равных прав с мужчинами, но настаивали на серьезном обсуждении данного вопроса «поскольку женщины в отношении равноправия добивались только того, что им выгодно, отбрасывая в сторону, например, воинскую повинность».

И лишь немногочисленная группа депутатов во главе с председателем уездной земской управы Сергеем Платоновичем Максимович, считала вопрос равноправия женщин актуальным. Поэтому им его обсуждение казалось необходимым, так же, как и предоставление женщинам политических прав в полной мере. А по вопросу обязательной воинской повинности для женщин, С.П. Максимович встал на защиту слабого пола справедливо вспомнив недавние события русско-японской войны, в которой «женщины несли эту повинность добровольно, следуя за войсками и исполняя самые грубые работы, подвергая свою жизнь опасности наравне с солдатами».

Итогом жарких споров глазовских мужей стало голосование собрания, которое большинством голосов постановило оставить записку без последствий «в силу отсутствия подобных ходатайств со стороны местных женщин».

Действительно, в год начала Русской революции в Глазове не происходило забастовок и не поступало никаких требований со стороны женского населения. Однако женщины в Глазове широко использовали свои экономические права и среди них было достаточно купчих и предпринимательниц из крестьян и мещан, которые занимались торговлей по доверию своих мужей и независимо от них. Кроме того, женщины руководили немногочисленными благотворительными организациями: Глазовское общество вспомоществования нуждающимся учащимся женской гимназии, Глазовское общество вспомоществования бедным. Сюда по всему, у женщин нашего города в начале ХХ века хватало забот, чтобы не смотреть в сторону политики, а делать, то чем они действительно умели заниматься.

Гласные глазовского уездного земского собрания и служащие земской управы. Нач. XX века.